Что такое центр «Спасово» для меня

Рассказ мамы игромана.

Я — созависимая, мама игромана, хочу поделиться своим опытом взаимодействия с консультантами из центра «Спасово». Попытаюсь кратко описать как я их нашла, каким было мое отношение к ним в самом начале, и как оно изменилось в процессе нашего взаимодействия. 

Когда сын-игроман после очередного срыва начал говорить о том, что не справляется сам со своей проблемой, я предложила ему посмотреть видео с Денисом Злобиным на Ютубе, которые я сама слушала уже некоторое время. Наткнулась я на эти видео не случайно, а потому что живу в состоянии поиска уже много лет, так как тема зависимости и созависимости – это моя многолетняя тема, и моя боль к тому же.

В прошлом у сына уже было два, так называемых насильственных центра, о которых так “любит” говорить Денис в своих видео. Это когда родственники помещают своего зависимого близкого в них насильно и удерживают там против его воли. Это когда есть решетки на окнах, телефоны отбираются, а двери заперты на замок.

До сих пор помню, в каком отчаянии я была, как искала в интернете куда обратиться. Позвонив по телефону, который был указан в рекламе реабилитационного центра, я услышала о том, что мне нужно только довести своего сына до центра (насильственного), а уговорить остаться там — это их работа. Обманом назначив встречу, буквально поймав его на улице, мы привезли его в тогдашний центр.

Так началась его первая реабилитация, затем небольшой период трезвости, затем снова срыв, а затем снова все то же самое по второму кругу. Из всего этого я сделала вывод, что реабилитация может дать только временный эффект. Это такая передышка, когда близкие, наконец, могут некоторое время спать спокойно, зная, что зависимый не мутит очередную кашу, а типа «лечится».

Тогда же для себя я решила, что с меня хватит реабилитаций, что эффекта все равно нет, да и удовольствие — таким образом отсыпаться — стоит довольно-таки дорого. Чем дальше, тем больше у меня росла уверенность в том, что дело это безнадежное. Этому еще способствовало то, что поступки сына из разряда бытовых краж, обмана, и долгов стали переходить в разряд уголовных, и впереди уже очень явственно замаячила перспектива оказаться в тюрьме. 

Все это время сын тоже пытался как-то сам справиться со своей проблемой, бывали периоды трезвости, но они неизменно заканчивались срывом. Итак, в какой-то момент, он сам начал говорить мне о том, что он не справляется, и я тогда посоветовала послушать Дениса. Затем мы вместе поехали в центр»Спасово» посмотреть и познакомиться с ребятами.

Так как тема зависимости-созависимости длится уже много лет, в наших с сыном отношениях было столько всего, о чем иногда хочется забыть как страшный сон и не вспоминать никогда. Чтобы избежать снова попадания в такие ситуации, я целенаправленно училась не доверять сыну, не поддаваться на его уговоры, не строить планы касательно него, не впадать в иллюзии, не лелеять в себе несбыточные надежды. 

С самого начала его реабилитации консультанты из центра Спасово начали меня приглашать на группы, назначать консультации, говорить о желательности знакомства с «двенадцатишаговой программой». Я, из-за своего прошлого опыта, восприняла это как давление на себя, как желание сделать меня ответственной за выздоровление моего сына. А то, что все эти услуги предлагались бесплатно вызывало у меня недоумение, так как в чате периодически появлялись объявления о том, что «Спасово», и проект вообще, нуждаются в помощи — в финансах. Сейчас я понимаю, что мной двигало недоверие всему, что касалось выздоровления сына, нежелание снова разочаровываться, неспособность просить и получать бескорыстную помощь.

Сдвиг в моем сознании случился к сожалению уже перед самым выпуском сына. Это произошло в тот самый момент, когда, после очередного посещения центра «Спасово» (после «семейной сессии»), я общалась с выпускниками центра «Спасово». Они приехали туда восстанавливать сгоревшую баню в свой выходной. Вроде разговор был обычный, и даже, в общем-то, ни о чем, но в то же время меня не покидало ощущение, что происходит что-то необычное. Мы вместе стояли во дворе, они шутили и смеялись, о чем-то говорили. А я разглядывала их открытые лица, они смотрели прямо в глаза, не пытались скрыть свой взгляд, а даже наоборот — искренне хотели как-то быть ближе и быть в контакте. Я увидела радость и интерес, желание близости. Передо мной стояли обычные ребята, которые сами, по собственному желанию, приехали сделать что-то полезное для центра, и при этом получали от этого удовольствие. У меня было ощущение прикосновения к чему-то очень важному, к чему-то новому. Позже до меня дошло, что я увидела результат того, ради чего трудятся Денис Злобин и другие специалисты проекта «Комплексной помощи семьям с зависимостями» и центра «Спасово». 

Всю дорогу домой я была под впечатлением от увиденного, у меня начали складываться пазлы, которые до этого никак не складывались в голове. Я впервые почувствовала, что выход есть, и он в свободе выбора, и что зависимость — это не приговор, и зависимый может жить жизнью обычного человека. А может, и более того. Я впервые взглянула на проблему с другой стороны, я увидела возможность вместо обречённости, выздоровление вместо болезни, выход вместо тупика. Да, это непросто, это требует усилий, но это вполне реально и доказательство этому было только что перед моими глазами. И не одно.

На волне этих осознаваний меня буквально накрыло волной благодарности Денису, Елене, Антону и другим работникам проекта, и центра Спасово. Все, что происходило до этого момента в наших с ними отношениях обрело совсем другие смыслы. Было ощущение, что какая-то пелена с глаз сошла. Я связалась с Денисом, чтобы все это выразить ему лично. Я поняла почему проект благотворительный, почему он существует на пожертвования, какую миссию выполняют ребята, вытаскивая проект буквально на своем энтузиазме, и прониклась большим уважением и благодарностью к ним. 

Мой сын уже несколько месяцев, как закончил реабилитацию. Он живет и выздоравливает, сам строя свою новую жизнь. А я свою. Я прекрасно знаю, что тема зависимости очень непростая. Речь идет о жизни и смерти в прямом смысле. Путь к выздоровлению очень зыбкий и неопределенный, и мне радостно осознавать, что есть рядом люди, которые могут оказать реальную поддержку на этом пути, не пытаясь при этом нажиться на беде. Радостно, что есть место, где никто не держит насильно, а учат жить в свободе, при этом самому учиться себя ограничивать, там, где это жизненно необходимо. 

Искренне считаю, что нам, казахстанцам, крупно повезло, что у нас есть такой центр. Я  очень хочу, чтобы о нем узнали все, кому он может помочь.