Сопротивление насилию

Когда, в 2015 году, я начал публично выступать против насилия в вопросах реабилитации зависимых, а вернее, вытаскивать на свет информацию о насилии, обличать эти практики, выяснилось, что одна часть людей в этой сфере считала это нормой, а другая часть —  что этого совсем мало, что это лишь «перегибы на местах».

На тот момент активное публичное противодействие насильникам оказывала лишь общественная группа «ЦЗМ-СЕКТА» (ныне — Общественное движение «Rehab Control», под руководством Виталия Туминского), но они больше были сосредоточены на вопросах сектантства в рамках псевдо-реабилитационных программ, а затем — на юридических аспектах — нарушениях уголовного законодательства и других норм права.

Я был уверен, что нарастающие темпы распространения насилия — проблема очень серьезная и угрожающая. Чтобы поднять и заострить тему, у меня тогда были только своя страница в Facebook, и группа «Проект Без Наркотиков» Марии Косухиной, там же.  Так как там присутствовали странные психологи и так называемые «консультанты», оправдывающие насильственное водворение и удержание, то нам с коллегами, присутствовавшими там, удалось несколько «размочить» эту тему.

Приходилось настойчиво приглашать в полемики опытных специалистов по реабилитации зависимых, чтобы они поддержали позицию. У меня не было тогда достаточно знаний и опыта, чтобы обосновать свою позицию, по тому или иному вопросу. Но, как оказалось, интуиция моя работала хорошо, благодаря, в том числе, большому информационно-терапевтическому блоку, который дал мне Евгений Николаевич Проценко, у которого я не только прошел реабилитацию, но и учился, стажировался, а впоследствии, и получал поддержку в виде обратных связей по моим материалам.

Я забрасывал тогда вопросами старших коллег, стоявших на здравых принципах, чтобы они мне объясняли свои позиции по этим вопросам. Почему насилие не работает, что именно там происходит с человеком, с точки зрения психологии, что происходит с людьми в изоляции, в чем именно важность сделанного выбора и чего лишают человека, когда не дают ему сделать выбор, обманывают, манипулируют или насилуют. Мария Косухина, Валентина Новикова, Екатерина Савина, а позже Елена Боярская, Елена Рыдалевская и некоторые другие специалисты были моим «мультисупервизором».

Но, на самом деле, они мало что могли на эту тему сказать аргументированно, кроме того, что «это, очевидно, недопустимо». Многие не считали нужным тратить время на разъяснение того, «что итак понятно мало-мальски обучившемуся специалисту» (так тогда казалось).  Позже, с тем же я столкнулся и у западных и американских специалистов — они затруднялись даже понять сразу, о чем я спрашиваю, так как «ясно же, что насилию нет места в этой сфере».

Что интересно и странно для меня тогда было, так это то, что не было ни статей, ни видеороликов, ни книг, ни глав в книгах, где эта тема была бы освещена, аргументированно разобрана, исследована, и на что можно было бы сослаться.

Английским языком я, к сожалению, не владею, чтобы поискать какие-то старые исследования. (Знаю, например, что существуют заключения о результатах насилия, применявшегося в «Синанон», занимавшейся некогда зависимыми в США и исследования, подтверждающие неэффективность насилия в отношении людей, попавших в секты, там же, в США).

На тот момент практически не было фактов на руках, чтобы говорить с кем-то в России о том, что настоящие специалисты против насилия. Я искал, собирал, редкие фразы, отрывки видео или косвенные упоминания о вреде насилия. Иногда натыкался на статьи, в которых человек лет пять назад аргументированно говорил о том, что реабилитация может быть только добровольной, а на сей день сам руководил сетью насильственных центров или работал в подобном. Позже находил довольно здравые рассуждения о вреде насилия, но либо к концу материала, либо при взгляде на остальную деятельность специалиста становилось ясно, что он это все к тому, что нужно вводить Заместительную терапию и «легалайз». Такая парадигма мне претит.

Параллельно я исследовал и практическую сторону вопроса: бывал в центрах с явным психологическим насилием, общался с прошедшими насильственные центры, пробовал даже обучать так называемых «консультантов» и психологов работать без психологического насилия и удержания. Сам же развивал проекты помощи семьям с зависимостями и реабилитационные программы для зависимых на здравых принципах.

Понемногу я стал собирать свою аргументацию в статьи, размещать их в соцсетях и на сайте психологов, где специально для этого зарегистрировался, по настоянию моей хорошей знакомой, психолога Екатерины Семеновой. Чтобы хоть сто-двести человек увидели, прочитали, и хоть пара из них, может, задумались над тем, что там написано.

Позже я решил брать что-то типа интервью у уважаемых и более публичных специалистов, с которыми дружил, и размещать на своем канале — просмотров тридцать-пятьдесят за полгода. Все делалось «на коленке», без навыков и опыта обработки материала и распространения контента, да и без средств на это. Это все же давало свои результаты: примерно раз в месяц кто-то да обращался ко мне за разъяснениями.

Большинство из обращавшихся были родственниками зависимых, которые намеревались совершить ошибку и отправить зависимого в частную тюрьму. Часть из них отказывались от насилия после наших консультаций. Были и зависимые, прошедшие через подобные практики — они искали поддержки и благодарили, так как думали уже, что они сумасшедшие, и весь мир против них.

Бывало, даже, что я звал кого-то из опытных специалистов провести занятия в своих проектах, и сам же писал им часть тезисов против насилия, чтобы мои идеи звучали из более авторитетных уст. Это давало больше распространения.

Параллельно с моей просветительской деятельностью, осуществляемой «на коленке», с энтузиазмом, но без денег, при спорадической поддержке отзывчивых старших коллег, гораздо интенсивнее шла системная и стихийная, одновременно, хорошо обеспеченная ресурсами деятельность насильников и просто жадных до денег и неэтичных людей, распространявших насилие и ложное отношение к нему.

Программы на федеральных каналах телевидения, с пропагандой насилия и обмана, рассказывали о «спасателях» известных, и не очень, людей. Многие руководители и участники сетей насильственных центров пробивались во власть и околовластные структуры, становились публичными и брали на себя инициативы по «урегулированию» этой сферы. Они открывали различные курсы и проекты по обучению специалистов, объявляли сами себя экспертами по реабилитации, тренерами, покупали и продавали дипломы психологов, ездили «по заграницам», как бы повышая квалификацию. Они вовлекали в свою деятельность специалистов с регалиями, а в рекламу — популярных людей, обрастали толпами фанатов, используя болезненное состояние родственников зависимых и преданность части изнасилованных и вступивших в ряды их работников — зависимых. У них на все хватало денег.

Насилие буквально популяризировалось, а неадекватность общества, и особенно — родственников зависимых, подпитывалась и культивировалась. Они покупали сертификаты для своих тюрем и дипломы своим сотрудникам, и многим даже муниципальные власти оплачивали содержание зависимых. Их деятельность была успешной — отношение к насилию стало настолько толерантным, что «большие чины», порой отвечали мне: «А как с ними по-другому», — игнорируя даже то, что мы говорили, как минимум о нарушении уголовного законодательства, в разделе преступлений против личности. Не говоря уж о всей аргументации, касающейся терапевтической необоснованности таких методик.

И в какой-то момент, как я и думал, люди, занимающиеся насилием, стали настолько стабильны и уверены в себе, что им никак не вредили периодически возникающие уголовные дела по их центрам, разгромы их центров ОМОНом и публикации в СМИ об этом. Кроме того, они смогли уже, хоть и не очень громко, но посылать куда подальше мнения опытных уважаемых специалистов. Они очень успешно используют «жупел» про «новые наркотики», что, якобы, они такие особенные и ужасные, что методики, годившиеся ранее, теперь не годятся.

Но главное, спрос на их услуги настолько вырос и распространился, что теперь им даже не нужно, порой, заниматься откровенным криминалом — они могут освобождать тех, кто сильно и долго бунтует, у них нет, как раньше, нужды часто ездить на «захваты» зависимых. Обмана, манипуляций, угроз и давления со стороны родственников достаточно, чтобы их центры были переполнены. Многие готовы к насилию заведомо, так как пропаганда насилия успешна, деятельность здоровых центров забыта и не освещена широко, а экспертного мнения по поводу подобных практик, по-прежнему найти трудно.

Мнение настоящих специалистов и экспертов – тех, кто годами успешно и этично трудится в этой сфере – не ищут СМИ, не распространяют государственные и социальные службы, не запрашивают в комитетах при законодательных и общественных органах. А те, кто сами прошли через здравую помощь, не очень склонны распространять идеи и информацию, так как здравая помощь и настоящая трезвость не предполагают фанатичности, экспрессии и крикливости.

Психологическое насилие сейчас переполняет даже те центры, которые открывались людьми, выступающими против насилия — в силу низкой компетентности и общей толерантности к насилию, люди не различают насилия. Многие не считают насилием удержание против воли, говорят: «У нас нет насилия, мы их и пальцем не трогаем».

К тому моменту, когда я смог собрать некоторых из маститых специалистов в одном видеоролике, где они категорически высказались против насилия, пропагандисты и активисты насилия уже вообще перестали оглядываться на мнение опытных спецов. Их аудитория тоже во многом уже глуха к голосу разума и аргументации.

Я потратил полтора года на то, чтобы собрать в сообщество наиболее уважаемых специалистов, стоящих на важных профессиональных принципах. С большинством из них я лично дружил, и они готовы были взаимодействовать со мной. Но объединения не получилось, по разным причинам, которые я не собираюсь разбирать публично. Одним из доводов «против» было то, что такое объединение само по себе, своим существованием, будет угрожать сетевым насильникам, а они обладают достаточными средствами и связями, чтобы навредить с трудом выживающим центрам потенциальных участников такой ассоциации. Или даже уничтожить эти центры.

К сожалению, эти центры итак прекращают понемногу свое существование, в условиях неравной конкуренции с насильниками, не имея поддержки профессионального сообщества и средств на развитие. Спрос на насилие растет, а на настоящую реабилитацию — падает. Это аналогично тому, если рядом с реабилитацией будет точка раздачи наркотиков. Только здесь – «наркотик» для родственников зависимых.

Конечно же, сообщество специалистов было нужно, не для борьбы с насильниками, а для развития сферы помощи зависимым и их близким. Для того, чтобы не потерять то, что было наработано в лучших центрах и программах реабилитации, чтобы создать экспертное сообщество и дать возможность и государству, и обществу поддержать альтернативу любым вредоносным практикам и неэффективной наркологии. Но собрать сообщество профессионалов не получилось.

Со временем мне пришлось изменить стратегию и начать собирать не популярных и сверхопытных, а начинающих или уже практикующих специалистов, разделяющих здравые принципы. А кого-то и обучать этим принципам. Но параллельно, я продолжал собирать по крупицам обоснования и подтверждения тому, что утверждал — любые виды и формы насилия в сфере реабилитации зависимых недопустимы!

Все больше набиралось материала из СМИ. Я поднимал эту тему часто в своих семинарах, видеороликах, совместных со специалистами прямых эфирах. Ну и аудитория, слушающая меня, тоже понемногу растет. Хотя она не идет ни в какое сравнение, конечно, с количеством последователей, подписчиков, слушателей тех, кто одобряет насилие, участвует в нем, или участвовал ранее. Некоторые из них теперь не имеют нужды непосредственно участвовать в такой криминальной и неэтичной деятельности, и отстранились от нее, но учат других работе с зависимыми.

Они по-прежнему побеждают в борьбе за общественное мнение, хотя это и дикость и не имеет никакого подтверждения ни в одной обоснованной психологической теории, психотерапевтической практике, ни в аддиктологии, ни в психиатрии, ни в законе. Странным образом игнорируется все здравое, и наше общество поддерживает эту вредоносную деятельность. Полиция, наркологи, чиновники, психологи, журналисты, даже священники — кто от некомпетентности, а кто и за вознаграждение — поддерживают насильственные центры, прикрывают их преступления и популяризируют их деятельность.

Родственники зависимых с готовностью заказывают совершение преступлений. Анонимные содружества, в которых, казалось бы, всё против подобного безумия — от программы до традиций — наполнились работниками этих организаций, обманутыми и обманувшимися мамашами и толпами больных людей со Стокгольмским синдромом. И там теперь латентно распространяется эта лживая весть.

Осенью 2019 года, в Санкт-Петербурге, «Институт Психотерапии и Консультирования Зависимостей» (СПб) организовал Круглый стол, по случаю приезда доктора Богдана Вороновича — светила аддиктологии из Польши, куда пригласили некоторых из тех специалистов, кого я некогда пытался объединить, а также и других настоящих профессионалов. Так как я, на тот момент, большую часть времени развивал проекты, находясь в Казахстане, то я не знал про Круглый стол, пока меня не пригласили организаторы, встретив на международной Конференции.

Прочитав повестку Круглого стола, я увидел, что направленность там как раз на то, о чем я много переписывался и разговаривал со специалистами, когда пытался собрать их в сообщество. Это порадовало. А еще я увидел, что также будет подниматься тема распространившегося повсеместно насилия. Сидя в номере гостиницы, я написал дополнения в Резолюцию о недопустимости насилия, и отправил организаторам, с просьбой обсудить и предложить участникам Круглого стола для подписи.

Светлана Мосеева (на тот момент — Директор центра «Дом Надежды на Горе»), как один из акторов этого Круглого стола, согласилась и вставила предложенный мной текст в общую Резолюцию. Мы обсудили эти вопросы, и большинство участников с готовностью подписали документ. Потом я потратил еще пару месяцев и немало сил, чтобы те настоящие специалисты, которые не смогли принять участие в Круглом столе или не были приглашены, тоже подписали эту Резолюцию.

Теперь, мнение специалистов — четкое, ясное, детальное, а главное, соборное — выражено, зафиксировано в документе и находится в открытом доступе. Это, конечно, не изменит сейчас того, что нечестные люди, обладающие ресурсами и обманывающие больных, их родственников и все общество, популяризируют насилие успешнее, чем мы можем популяризировать здравые подходы. Но, все же, теперь есть на что сослаться, есть на что опереться, в том числе, и в будущем, тем, кто захочет в этой профессии работать.

Вся эта длинная история к публикации самого документа Резолюции, написана мной для того, чтобы сделать несколько сообщений.

Первое — тем, кто ищет помощи (а это, чаще всего, родственники зависимых). Друзья, не верьте тем, кто поддерживает ваше нездоровое стремление насильно изменить жизнь вашего близкого. Это не только не помогает, это очень сильно вредит и вам, и тому, кого вы насилуете. Этим вы только лишите его части шансов на выздоровление.

Если для вас хоть что-то значит мнение специалистов из «Дома Надежды на Горе», «Школы Независимости Валентины Новиковой», «Зебры», «Ерино» и «Старого Света», «Диаконии», «Каритаса» и других настоящих специалистов из настоящих программ, то внимательно прочитайте текст Резолюции и откажитесь от насилия. Насилие убивает! Легкого пути нет и не будет, но помощь есть!

Второе сообщение, или обращение, к уважаемым мной старшим коллегам — специалистам сферы реабилитации зависимых. Часть из вас много раз говорили мне, что не нужно слишком громко говорить о насилии, или, что это все само пройдет, что не надо тратить силы на рассуждения об этом, что если заниматься противостоянием, то некогда заниматься делом, что «с водой можно и младенца выплеснуть…», и другие, во многом здравые, вещи.

Прошло уже не мало времени после нашего с вами (а для некоторых, очередного) принятия здравых вдохновляющих решений о развитии сферы и профессионализма в ней. Мало что из наших желаний реализовалось: сообщества профессионалов нет, государственной поддержки здравых движений и направлений нет, новых профессиональных программ реабилитации нет. Зато возобновляют работу медвытрезвителей и хотят отдать их тоже в частные руки, очевидно, в руки этих же нечестных людей — им такая деятельность очень по вкусу придется.

А еще, только за год после принятия Резолюции, не стало двух из немногих настоящих центров реабилитации (ваших центров! наших центров!), возросло количество насильственных центров и даже появились ассоциации «как-бы-профессионалов», наполненные нечестными людьми и теми, кто ради денег плевать хотел на этику и жизни больных. Я рад, что мы все же смогли четко озвучить свои мнения в Резолюции (спасибо Радику Галияхметову, что изначально внес в повестку такой вопрос), и что на сегодня, наконец-то, есть зафиксированное в документе ваше мнение по этому вопросу.

Создаваемому мной с коллегами сообществу профессионалов будет в этом моральная поддержка в трудные времена выживания среди насильников и шарлатанов, которых молчаливо поддерживают общество и государства на постсоветском пространстве. Я надеюсь, мы сможем бережно сохранить то, что вы наработали, проанализировать и использовать на благо людей, нуждающихся в помощи. Сможем сохранить себя в рамках профессионализма, этичности и законности. И сможем стать и быть сообществом специалистов.

Я не жалею, что все это время, порой, возможно, и не очень «экологично» трезвонил и доставал всех с этой темой. Я рад, что надоедал вам с этим. Но больше всего рад и благодарен, что способен видеть и не толерантен к насилию, а кое-что теперь уже могу и аргументированно объяснить. Эта деятельность, в том числе перекрыла мне возможности вступить на путь насилия, а в профессиональном плане дала мне массу знаний и навыки, чтобы помочь тем, кто запутался.

А третье мое обращение к тем, кто хочет начать, начинает или продолжает свою деятельность в сфере работы с зависимыми. Не присоединяйтесь к насилию, ни в каком виде, ни в какой мере, если хотите стать профессионалами, иметь чистую совесть и быть счастливыми. Не верьте тем, кто что-то говорит о пользе насилия, манипуляций или «лжи во благо».

Все это давно проверено, исследовано, проанализировано, короче, прожёвано и отвергнуто, как несъедобное. Не ешьте это! Не верьте также, что обучение навыкам, инструментам, техникам и технологиям, смогут сделать из вас профессионалов — в нашей теме этого СЛИШКОМ мало! В нашей профессии обучение знаниям «за партой» — «дело третье», хоть и важное. Главное — то, с кем вы, в чем вы, что в приоритете, и КАКОЙ ВЫ!

Лучше ищите здравого, во что бы то ни стало. Лучше смените вид деятельности. Хотя бы до поры. Присоединяйтесь к нам — вас ждут увлекательные разочарования, завораживающие сломы шаблонов, трагические столкновения с бессилием, болезненные открытия в себе, трудоемкий профессиональный рост, длительное финансовое неблагополучие, и прочие «прелести» жизни профессионалов в нынешних сложившихся условиях :-). Но вместе с этим — удовлетворение, настоящая свобода, счастье, чудеса и открытия, с чистой совестью и в дружной компании. А также настоящий профессиональный рост и успешное оттачивание мастерства.

Все это очень трудно, но очень функционально!

Ознакомиться с текстом: Резолюция круглого стола. «ОРГАНИЗАЦИЯ ПОМОЩИ ЗАВИСИМЫМ В РОССИИ. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ВОЗМОЖНЫЕ ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ»

Денис Злобин, консультант по зависимостям